Разделение светской и церковной власти. Государство и церковь. Конфликт светской и духовной власти. Закат могущества папской власти

Власть духовная и светская Последняя из отмеченных выше рационалистических установок Корана нашла отражение в его политическом императиве, который – вопреки господствующему в исламоведческой литературе стереотипу – весьма далек от безоговорочно

Церковь, ереси и светская власть на Руси в XIV – начале XVI вв. Кацва Л. А. , 2007

Ересь стригольников возникла в XIV в. в Новгороде и носила рационалистический характер. Стригольники: Осуждали нравы духовенства: «сии учители пьяницы суть, едять и пьють с пьяницами» . Осуждали духовенство за стяжательство, владение землями и крестьянами. Отвергали монашество. Отрицали поставление «по мзде» , то есть назначение священников за плату. Тем самым отвергали таинство священства, церковную иерархию и духовенство вообще.

Ересь стригольников Отвергая священство, стригольники считали, что совершать покаяние нужно, припадая к земле, быть учителем веры может любой, а другие таинства не нужны совсем. Епископ Стефан Пермский о стригольниках: «Таковы же беша еретицы, постницы, молебницы, книжницы, лицемерницы, пред людьми чисти творящеся: аще бо бы не чисто житье их видели люди, то кто бе веровал ереси их? » Преподобный Стефан Пермский Сделайте вывод об образе жизни еретиков

Ересь стригольников Стефан Пермский о стригольниках: «Изучисте словеса книжная, яко суть сладка слышати хрестьяном» . Стефан Пермский: «Всяк бо, почитаа книжная писаниа без смирения и кротости, ища кого укорити чем, и тем впадаеть в ересь» . «Не для того для дал Христос Евангелие в мир, чтобы почитая его, смотрити того слова, чим бы кого укорити» . Преподобный Стефан Пермский

Ересь стригольников Стефан Пермский: «Не достойно есть слушати стриголниковых учеников никакову хрестьянину, да не будеть осужен в вечную муку» . В 1375 г. в Новгороде «стриголников побиша, дьякона Микиту и Карпа простьца и третьего человека его, и свергоша их с мосту» . Казнь стригольников в Новгороде в 1375 г.

Ереси на Руси и в Европе? Что объединяет стригольников с западноевропейскими еретиками XIII–XIV веков? Каковы различия между стригольниками и западноевропейскими еретиками XIII–XIV веков? Чем они вызваны?

Ереси на Руси и в Европе È Как и европейские еретики, стригольники были, в основном, горожанами. Взгляды тех и других основывались на рационализме. È Так же, как вальденсы и катары, стригольники критиковали нравы духовенства. È Как и лолларды, они считали, что человек не нуждается в посреднике для общения с Богом, а потому отрицали священство. Ê В отличие от крестьянско-плебейских еретиков Европы, стригольники не выдвигали социальных требований. Для этого русский город был еще недостаточно развит.

Новгородско-московская ересь ² Ересь возродилась в Новгороде во 2 -й половине XV в. Еретиков возглавили священники Денис и Алексей. ² Новгородские еретики XV в. пытались «разумом познать веру» . Они не признавали догмат о триединстве как противоречащий разуму. ² Отрицали священство и церковную организацию (каждый человек – храм Божий). ² Отвергали святость икон (Как из не святых досок, красок, кистей, усилиями не святого иконописца получатся святые иконы?). ² Церковь обвинила их в отпадении от православия и переходе в иудаизм.

Новгородско-московская ересь Гонителем еретиков выступил новгородский архиепископ Геннадий. Вожди ереси Денис и Алексей бежали в Москву, где служили в кремлевских соборах. К ереси примкнули государевы дьяки Федор и Иван Волк Курицыны. Покровительствовала ереси невестка Ивана III Елена Стефановна. Архиепископ Геннадий

Новгородско-московская ересь Иван III долго относился к ереси терпимо Еретики осуждали монастырское землевладение, а Иван III хотел изъять церковные земли в казну. Великий князь Иван III Геннадий и его сторонники в борьбе против ереси взывали к опыту испанской инквизиции, что позволяло обвинять самого архиепископа в «латинской ереси» .

Церковный собор 1490 года В 1490 г. церковный собор проклял еретиков. Иван III согласился на проведение собора, так как его беспокоили связи новгородских еретиков с Литвой. Прение с еретиками на соборе 1490 г. Но он не выдал придворных еретиков, а новгородских еретиков не подверг «градскому» наказанию, а просто отправил к Геннадию

Казнь новгородских еретиков В Новгороде еретиков посадили задом наперед на лошадей, надели им на головы «шлемы берестяны остры, яко бесовскыа, а венци соломены, с сеном смешаны, а мишени писаны на шлемах чернилами “Се есть сатанино воинство”. И повеле водити по граду и сретающим их повеле плевати на них и глаголати: “Се врази Божии и христианстии хулители”» . Берестяные шлемы были сожжены на головах еретиков. Большинство подвергнутых пытке вскоре умерли. Московские еретики в результате собора 1490 г. не пострадали

Церковь и еретики Борьба с ересью продолжалась Важнейший соратник Геннадия – игумен Иосиф Волоцкий, непримиримый борец против ереси и всякого религиозного свободомыслия. Иосиф Волоцкий: «Ныне и в домех, и на торжищех, и на путех вси сумнятся, вси о вере пытають!» Сторонники Геннадия и Иосифа Волоцкого – иосифляне Преподобный Иосиф Волоцкий

Церковь и еретики Иосиф Волоцкий: «Грешника или еретика руками убити или молитвою едино есть» . «Подобает еретика и отступника не токмо осуждати, но и проклинати, царем же и князем и судиям земским подобает сих в заточение посылати и казним лютым предавати» . Преподобный Иосиф Волоцкий

Иосифляне Иосифо. Волоколамский монастырь. Современный вид Иосифляне защищали право монастырей владеть землей и крестьянами: «Святители и монастыри грады, и села, и земли держали. И на всех соборех святых отец не запрещено святителям и монастырям земель держати и не велено недвижимых стяжаний церковных ни продати, ни отдати» .

Иосифляне и светская власть Возражая против покушений на церковные земли, иосифляне доказывали, что власть церкви выше светской. «Елико от Бога духовное достоинство предположено есть, того ради болши достоит повиноватися власти духовной, неже мирской» Архиепископ Геннадий «Повесть о белом клобуке» , составленная в окружении Геннадия, утверждала: белый клобук архиепископа, полученный от папы Сильвестра, «честнее царского венца» .

Иосифляне и светская власть Иосиф Волоцкий: царь, который противится церкви – «не божий слуга, но диавол и не царь, но мучитель» , а потому ему не надлежит повиноваться. Священство – выше «царства» . Это – идеология сильной воинствующей церкви Преподобный Иосиф Волоцкий

Сказание о князьях Владимирских В ответ на «Повесть о белом клобуке» при дворе Ивана III было написано «Сказание о князьях владимирских» . Светская власть заявляла о происхождении московских государей от Августа-кесаря. Шапка Мономаха Символом преемственности стала «шапка Мономаха» , якобы переданная императором Константином Мономахом своему внуку Владимиру Мономаху.

Нестяжатели Противниками иосифлян выступили нестяжатели – последователи старца Нила Сорского. Они утверждали, что монахи должны питаться трудами рук своих или милостыней «христолюбцев» , а селами не владеть: «не точию не имети владениа, но и не желати то стяжати» . Преподобный Нил Сорский

Нестяжатели Будучи противниками ереси, нестяжатели возражали против расправ над еретиками. Старец Герман: «Не подобает нам судити никого ни верна, ни неверна, но подобает молитися о них, а в заключение не посылати» . Митрополит-нестяжатель Зосима: «Достоит еретиков проклятию предати и сослати на покаяние, зане мы от Бога не поставлены на смерть осуждати, но грешныя обращати к покаянию» . Преподобный Нил Сорский

Нестяжатели Заволжские старцы-нестяжатели – Иосифу Волоцкому: Икона преподобного Нила Сорского «И ты господине, старче Иосифе, сотвори молитву, да иже недостойны еретицы и грешницы, то земля их пожрет» . «И ты, господине Иосифе, почто не испытаешь своей святости – не связа Кассиана архимандрита своею мантиею, донеже бы он сгорел, а ты в пламени его, связа, держал? И мы бы тебя, яко единого из трех отрок из пламени вышедша, приняли!»

Историки XIX века о Русской церкви XVI века Направления религиозной мысли Ортодоксы (иосифляне) Либералы (нестяжатели) Ультралибералы (еретики)

Собор 1503 года Собор 1503 г. запретил вдовым попам священствовать, инокам и инокиням жить в совместных монастырях, святителям – взимать мзду за поставление священников. За нарушение запрета на мзду архиепископ Геннадий был смещен и отправлен в московский Чудов монастырь. Изгнание Геннадия из Новгорода в 1504 г.

Собор 1503 года Монах-схимник. Современный рисунок По окончании собора Иван III «восхоте у митрополита и у всех владык и монастырей села поимати и вся к своим соединити» . Нестяжатели поддержали великого князя: «не достоит чернецам сел имети» . Иосифлянское большинство собора грозило посягающим на церковные земли проклятием, ибо «стяжания церковная – Божия суть стяжания» . Иван III отступил, отказался от планов конфискации церковных земель.

Разгром московской ереси Церковный Собор 1503 г. Отказ от планов секуляризации церковных земель Падение Елены Волошанки Еретики не нужны государю Еретики лишаются покровительства Решение великого князя примириться с иосифлянами и разгромить ересь. Церковный Собор 1504 г.

Собор 1504 года В 1504 г. церковный собор приговорил еретиков к казни: «И сожгоша в клетке диака Волка Курицына, да Митю Коноплева, да Ивашка Максимова, а Некрасу Рукавову повелеша язык урезати и в Новгороде Великом сожгоша его. И архимандрита Кассиана Юрьевского сожгоша, иных многих еретиков сожгоша, а иных в заточение разослаша, а иных по монастырям» Казнь Ивана Волка Курицына

Иосифляне и светская власть После соборов 1503 и 1504 гг. иосифляне сближаются со светской властью и тесно сотрудничают с ней. Иосиф Волоцкий: «Божественныя правила повелевают царя почитати, а не сваритися с ним, и древние бо святители не дерзаху сие творити» . В 1531 г. церковный собор осудил лидера нестяжателей князя-инока Вассиана Патрикеева за утверждение, что «не велено сел монастырем держати» . Вассиан умер от голод в заключении в Иосифо-Волоколамском монастыре

Теория «Москва – третий Рим» После примирения светской власти с иосифлянством оформилась теория «Москва – III Рим» Автор – старец Псковского Елеазарова монастыря Филофей Первый Рим пал из-за ересей. Второй Рим – Константинополь – пал из-за Флорентийской унии. Третий Рим – Москва – стоит вечно. Четвертому Риму не бывать

Теория «Москва – III Рим» Москва объявлялась законным наследником Византии. Московский государь – главным защитником православия. Возвышались и государь, и церковь. Печать Ивана III. XV век

Несмотря на наметившиеся ещё в ранее Средневековье претен-зии римских пап на светское и духовное мировое господство, их ав-торитет в начале XI в. был низок как никогда. В IX-X вв. в среду ду-ховенства проникают обычаи и нравы, свойственные представителям светского феодального общества . Папы, ведя вполне светский образ жизни, перестают быть теми образцами духовности и нравст-венности, которыми они являлись в первые века христианства. Кроме того, со времён Оттона I папы находились в полной зависи-мости от императоров Священной Римской империи . Императоры возводили на папский престол угодных себе лиц, а также полно-стью взяли в свои руки инвеституру — назначение епископов на должность и наделение их землёй. С ослаблением императорской власти всё большее распространение получала симония — продажа церковных должностей за деньги.

Резкое усиление папской власти было связано с возрождением за-падноевропейского монашества, особенно в клюнийском движении. Клюнийцы резко осуждали симонию и проповедовали целибат — без-брачие духовенства. К середине XI в. Клюнийская конгрегация на-считывала уже 65 монастырей. К этому времени клюнийцы приобре-ли значительное влияние в католической церкви, занимали высшие церковные должности, в том числе и должности кардиналов.

В 1059 г. на Латеранском соборе в Риме было принято решение о том, что папу впредь будут избирать из своего состава сами карди-налы. В 1073 г. Папой под именем Григория VII был избран клюнийский монах Гильденбранд. После вступления на папский пре-стол он стал пресекать случаи симонии и насаждать целибат.

Григорий VII и Генрих IV

Воспользовавшись феодальной смутой в Германии, Григорий VII потребовал от императора Генриха IV передать ему права на инвести-туру епископов. Однако Генрих подавил мятеж знати, а созванный им собор немецкого духовенства в г. Вормсе потребовал от Григория VII уйти с престола. В ответ Папа отлучил императора от церкви. Впер-вые император был исключён из числа христиан. Герцоги и епископы Южной Германии и Саксонии отказались повиноваться Генриху IV.

Хождение в Каноссу

В этих условиях зимой 1077 г. Генрих IV был вынужден отпра-виться на север Италии, в замок Каносса , где в это время находил-ся Папа, и умолять его о прощении. Как глава христианского мира, Папа был вынужден снять отлучение с императора, но королевский сан ему так и не вернул. Более того, к этому времени относится из-дание Григорием VII «Диктата папы». В этом сочинении были изло-жены основы новой теократии: все светские правители должны быть непосредственными вассалами Папы и приносить ему ленную присягу; Римский Папа получает право низлагать императора по своему усмотрению.

Но Генрих IV, получив папское прощение, восстановил свою власть в Германии и в 1081 г. во главе войска отправился в Италию. Папа был вынужден бежать на Сицилию и по дороге умер (1085 г.).

Дальнейшая борьба за инвеституру

Смерть Папы не привела к прекращению борьбы. Позицию Гри-гория VII в вопросе об инвеституре продолжали отстаивать папы Урбан II (1088-1099 гг.) и Пасхалий II (1099-1118 гг.). В 1093 г. Урба-ну II удалось поднять против Генриха IV мятеж, возглавляемый его старшим сыном Конрадом. Генрих смог справиться с этим мяте-жом, но в декабре 1104 г. Папа Пасхалий II склонил к выступлению против Генриха его младшего сына, который также носил имя Ген-рих. До конца своей жизни Генрих IV (он умер в 1106 г.) боролся за власть со своим сыном.

Сын Генриха IV Генрих V стремился путём переговоров решить вопрос об инвеституре. В 1122 г. был заключён Вормский конкор-дат: инвеститура в Италии и Бургундии полностью переходила в ру-ки папы, а в Германии за папой сохранялась духовная инвеститура, то есть рукоположение епископов в сан, а за императорами — свет-ская инвеститура, то есть введение их во владение леном.

На протяжении XII в. папская власть продолжала усиливаться и достигла своего пика при Иннокентии III (1198-1216 гг.). Рим-ский Папа нередко выступал в качестве арбитра в международных спорах и даже добился того, что короли Англии и Сицилии призна-ли его своим сюзереном.

Закат могущества папской власти

Закат папского могущества начался в конце XIII в., когда в ходе конфликта между Папой Бонифацием VIII и французским королём Филиппом IV Красивым победа осталась за светским владыкой. Ко-роль заручился поддержкой своих подданных, и наложенное на не-го папское отлучение оказалось неэффективным. Материал с сайта

После смерти Бо-нифация VIII новым Папой под именем Климента V был избран французский епископ. В 1309 г. он перенёс папскую резиденцию из Рима в Авиньон, расположенный рядом с владениями французско-го короля, где она и оставалась до 1377 г. В этот период, получив-ший наименование авиньонского плене-ния пап , папы находились под сильным влиянием королей Франции.

В 1378 г. в ка-толической церкви началась великая схизма (раскол): один Папа был избран в Риме, второй — в Авиньоне. Европей-ские государства разделились на сторон-ников римского и авиньонского первосвя-щенников. Церковный собор 1409 г. в Пи-зе лишь усугубил ситуацию: появился третий Папа. Лишь церковный собор 1414-1418 гг. в Констанце положил конец

Данная статья была скопирована с сайта https://www.сайт

В.Г. БАЕВ,
кандидат юридических наук, зав. кафедрой конституционного права Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина

Статья посвящена проблеме соотношения государства и церкви. Так называемая борьба за культуру, предпринятая канцлером Отто фон Бисмарком против католической церкви в Германии, не ставила задачи разрушить основы католичества в стране: она началась как борьба государства за свой безусловный суверенитет и явилась важной вехой во внутренней политике, цель которой уравновесить католическую и протестантскую (лютеранскую) церкви в отношениях с государством.
Ключевые слова: борьба за культуру, церковная и светская власть.

Взаимоотношения церкви и современного российского государства дали основание говорить о том, что церковь медленно, но верно наступает на светский характер нашего государства, зафиксированный в Конституции РФ. При этом находятся специалисты, которые со знанием дела и права оправдывают агрессивную церковную политику.
В этом отношении полезно взглянуть на ситуацию, сложившуюся в 70-х годах XIX века в Германии, когда канцлер Отто фон Бисмарк развязал против католической церкви настоящую войну, которую с легкой руки одного из лидеров католической партии «Центра» Р. Вирхофа назвали «борьбой за культуру» (Kultur-kampf).
В области государственного права Бисмарк считал необходимым разграничить правовые сферы государства и церкви, светской и духовной власти. Особенно беспокоила канцлера позиция католической партии «Центра». Бисмарку казалось: только что созданному государству, нуждающемуся во внутреннем единстве и в благоприятных условиях на внешнеполитической арене, угрожает серьезная опасность в лице политических сил партии «Центра»: возникновение «конфессиональной фракции» в законодательном собрании Бисмарк рассматривал как одно из самых ужасных явлений в области политики.
Другая опасность, по мысли Бисмарка, исходила от Социал-демократической партии Германии. Канцлер пребывал в полной уверенности, что члены обеих партий добиваются введения парламентарной системы, при которой он столкнется однажды с оппозиционным большинством, и это практически будет означать введение в Германии республики. «Государству в его основах угрожают две партии: Центр и социал-демократы. Обеих сближает то, что они свою враждебность национальному развитию утверждают за рубежом, выступая против нации и государственного образования». Не убеждали его и заявления партий о стремлении достичь своих целей, стоя на почве конституции, через преобразование законодательства. Бисмарк не мог не замечать желания католической партии побуждать католиков определять свое поведение в политической и частной жизни при участии «Центра». А это означало для него не что иное, как попытку ввести в прусском государстве государственный дуализм: взамен сплоченного доселе прусского общества, осуществленной германской империи, создать два параллельных государственных организма. Причем верховным сувереном одного из них является церковный король, сидящий в Риме, который, благодаря последним изменениям в конституции католической церкви, стал более могущественным, чем был ранее.
Бисмарк увидел в этом старый как мир, но заново вспыхнувший спор о власти между королем и духовенством. Целью римской церкви в этой борьбе (как в Средневековье между папой и германским императором) было подчинение светской власти духовной. Для Бисмарка речь шла не о притеснении церкви (как духовной общности), а о защите государства. Он думал над тем, как далеко может заходить духовная власть и где пределы полномочий власти государственной. В качестве возражения католическим парламентариям, утверждавшим, что светские власти не могут подчиняться законам, встретившим противодействие Папы Римского, Бисмарк говорил: «Этот принцип нельзя реализовать иначе, как в государстве, в котором католическая религия является государственной. Но если это государство светское, то ваше предложение противоречит логике. Это возможно только в католическом государстве с духовным лицом во главе». Бисмарк полагал, что римский первосвященник неправомерно взял на себя полномочия самостоятельно определять границы церковного мира при регулировании церковных вопросов, не испрашивая разрешения светских властей. В этом случае король и государство вынуждены были действовать по остаточному принципу, руководствуясь лишь теми прерогативами, которые им оставил папа. Отсюда Бисмарк делал вывод, что в деятельности стремящегося к власти духовенства внутри католической церкви (но не самой католической церкви) реализовывалась политика, угрожавшая основам немецкого государства.
Таким образом, государство вынуждено для сохранения независимости светского управления отделить от себя стремящуюся к светской власти церковь. Причем граница должна проходить по линии, не затрагивающей существование государства. Бисмарк заверял, что его позиция в данном вопросе не конфессиональная, а чисто политическая.
В последних словах сформирована точка зрения канцлера на взаимоотношения государства и церкви. В ее основе - взгляды Мартина Лютера на существование двух миров - духовного и светского, а также управление этими мирами. Бисмарк решительно против католического смешения этих миров, когда один из них объявляется папским владением. Для него неприемлемы взгляды, пропагандирующие необходимость предоставления папе сравнимого с кайзером суверенитета. Канцлер разделяет позицию Лютера о двух мирах, но с одной разницей: для Бисмарка первостепенную важность представляет государство, в то время как для реформатора Лютера ядром его тезисов является религиозное обновление церкви. Бисмарк находился на службе короля и, служа своей стране и Богу, был готов идти на все ради господства светской власти в евангелистской империи. Высказывание Бисмарка о том, что надо в большей степени прислушиваться к Богу, а не к человеку, следует понимать так: дело не в том, кому служить - Богу или человеку, а в том, обязаны ли мы в светских делах, если речь идет не о спасении души, подчиняться папе, а не королю. Подчеркивая светский характер государства, Бисмарк прибегает к образным сравнениям: «Император - не заместитель или представитель Бога на земле, он непосредственный слуга, лишенный пасторских качеств. Таким образом, евангелистское королевство германской империи не имеет теократических признаков». Историографы Бисмарка оправданно указывают на то, что упорное намерение проложить разделительную линию между светской и религиозной областями демонстрирует ответственность этого государственного деятеля перед Богом.
Поэтому для Бисмарка важно утвердить не идею конфессионально-евангелистского государства, но представлять через государство евангелистскую идею. Насколько близко Бисмарк чувствовал свою связь с Лютером, становится ясным из его частых ссылок на немецкого реформатора. Возражая депутату от фракции консерваторов фон Динсту, он говорил: «Окажите мне любезность и прочитайте тезисы Лютера, как это сделал я. Прочитайте обращение Лютера к элите германской нации, и вы почувствуете, что - в рамках своей “церковной политики” - я делаю только малую толику от того, что хотел сделать Лютер против Рима и папы».
Резонно поставить вопрос: затрагивая сферу действия духовной власти, не выходила ли
политика Бисмарка в отношениях между государством и церковью за пределы светской власти? Давая поручение министру по делам вероисповедований Фальку, Бисмарк требовал восстановить права государства в отношении церкви. В качестве первого шага он постановил ликвидировать католический департамент в Министерстве по делам вероисповедований, поскольку последний, по его мнению, превратился в представительство интересов церкви в государстве, а точнее, в «государственное министерство папы в Пруссии», хотя обязан представлять собой коллегию католических подданных короля Пруссии, созданную для охраны прав короля и государства от притязаний папы. По мнению Бисмарка, эти католики превратились в папских легатов внутри прусского министерства просвещения и культов, добивавшихся расширения полномочий папы в противовес прусскому королю. «Во главе этого государства в государстве, которое образовалось благодаря нашей конституции, стоит папа с намерениями автократической власти, он поглотил епископскую власть и самовольно поставил себя на ее место».
В дальнейшем формула «борьбы за культуру» наполнилась рядом законов (в частности, Законом об иезуитах 1872 года, запрещавшим деятельность ордена на территории Пруссии), а внесенные в уголовный кодекс новеллы не разрешали проповеди в политических целях. Эти нормативные акты были подготовлены не Бисмарком, но он способствовал их принятию.
Следует признать, что внесенные Фальком законопроекты не во всех деталях соответствовали замыслам канцлера. Бисмарк объявлял себя приверженцем этих законов, но с одним замечанием, которое он огласил в примирительной речи 1886 года: «Эти законы должны быть законами борьбы, но не долговременными институтами». Вместе с тем Бисмарк не может избежать ответственности за последствия их принятия, хотя он и заверял, что в целом никогда их не одобрял, но принял их, чтобы не отделять себя от министра культов.
Законы, регулировавшие отношения во внутрицерковной области, предусматривали участие государства в процедуре назначения кандидатов на высшие духовные должности. Бисмарку было важно избежать возможных обвинений в авторитаризме, поэтому он действовал как «законник» с опорой на право, а также на аутентичную интерпретацию существующих законов. Так, все действия должностных лиц церкви, назначенных не в соответствии с установленной законом процедурой, считались противоправными и поэтому недействительными. Браки, заключенные «неправильными» священниками, закон объявлял простым сожительством, а произвольный развод супругов допустимым, не исключающим заключение других браков. Дети, рожденные в таких браках, считались внебрачными без права наследования по линии отца.
Закон от 25 мая 1874 г. разъяснял, что все вступающие в церковные должности были обязаны подать заявление в государственные органы; уклонение от этого преследовалось в уголовном порядке. Несколько лет спустя, прекратив войну против католической церкви, Бисмарк признался: государственная антицерковная политика перешла установленную линию и поэтому создавала впечатление противоправного внедрения государства во внутреннее пространство церкви, сферу веры и заботы о душе. Тем не менее идти на компромисс с католической церковью он не желал, считая, что мягкость может стать рычагом национальной революции. По его выражению, «в католическом населении католицизм представляет собой химическую смесь с националеволюционными устремлениями». Другие майские законы существенно ограничили права церкви: 14 мая 1873 г. был принят закон относительно свободного выхода из церкви; 12 мая 1873 г. - Закон о дисциплинарной власти церкви и о формировании королевского суда по делам церкви;
13 мая 1873 г. - Закон о границах права для использования церковью штрафных санкций и лишения свободы; 21 мая 1886 г. и 29 апреля 1887 г. - так называемые примирительные законы.
Как в отношении майских законов, так и в вопросе введения обязательного гражданского брака позицию Бисмарка нельзя назвать однозначной. Она становится совсем запутанной, если вспомнить решительное отклонение Бисмарком гражданского брака в ландтаге в
1849 году. А ведь именно Бисмарк был главным инициатором всех «боевых» законов. Например, церковно-политическая фаза законодательства, включавшая Закон о надзоре за школами от 11 марта 1872 г., который вызвал яростное сопротивление протестантских консерваторов и обозначил разрыв с ними, - тоже инициатива Бисмарка. Принятие этого закона произошло вопреки мнению министра по делам культов фон Мюллера. В ходе борьбы за закон Бисмарк спровоцировал желаемую для него отставку министра. Как оказалось, Бисмарк мог профессиональные политические дела поставить на службу своим личным целям, используя все подходящие для этого средства.
Ранее существовавший надзор над школами со стороны церкви был заменен государственным контролем. Теперь только государству принадлежало исключительное право назначать школьных и окружных инспекторов. В данном случае Бисмарк столкнулся с опасными для государства последствиями: частичное смешение сферы духовной власти со светской грозило выступлением польских национальных движений под руководством католического духовенства. Назначенные при его содействии местные школьные инспекторы могли с успехом противодействовать немецкому языку как языку преподавания в смешанных восточных провинциях. Бисмарк был уверен, что, например, в Познани распространение польского языка идет в ущерб немецкому. В то время как в западной Пруссии законодательство поощряло развитие немецкого языка. Второй важный момент заключался для Бисмарка в том, что государство в государственных школах может и должно действовать по своему усмотрению, что слепота веры по мере развития поколений смягчается, а между тем именно с ней идентифицируется христианство и господство церкви. Это косвенно доказывает: Бисмарк и на стадии заката своей борьбы против церкви, когда выяснилось, что воспитание священников в национальном духе не удалось, продолжал настаивать на государственном контроле над школой.
Закон от 4 мая 1874 г. был направлен против епископов и священников, которые противозаконно исполняли свои обязанности в церковных должностях. В его мотивировке видны не только политико-тактические соображения Бисмарка, но и четко выраженный импульс его государственного правосознания: «Тот, кто уклоняется от обязательного и неукоснительного исполнения закона, тот лишается защиты государства, теряет свое гражданство в государстве, выводится из-под защиты судов и административных органов и подлежит высылке из страны. Бесправный, вне закона - в этих понятиях выражены юридические санкции закона, которые логически вытекают из непослушания закону и государству… Я думаю, только потеря права обращения в суд и в администрацию должна обезоружить любого епископа. Это лишение делает священнослужителя свободным как птица, бесправным, годным к высылке».
После того как папская энциклика от 5 февраля 1875 г. объявила все прусское законодательство в отношении церкви недействительным, Бисмарк выступил за так называемый закон о хлебной корзине, который был принят 22 апреля 1875 г. и предусматривал запрет выделять для Римско-католической церкви помощь из государственных средств. Право Его Величества не тратить деньги налогоплательщиков и средства государственной казны на поддержание сил, стремящихся посеять разброд и шатания в стране, разрушить основы государства и гражданского мира, несомненно. Недостойно государству оплачивать нужды своих открытых врагов. Этим объясняется намерение Бисмарка поддержать Закон от 31 мая 1875 г. о высылке из страны монашеских орденов и иных конгрегаций католической церкви, кроме тех монашеских сообществ, которые ставили перед собой цель оказывать помощь больным людям.
Наконец, Законом от 18 июня 1875 г. из прусской конституции были убраны статьи 15, 16, 18, предоставлявшие церкви широкую свободу передвижения в государстве, санкционированную во времена Фридриха Вильгельма IV. При этом неизбежные политические
потери в борьбе Бисмарка не смущали - ему было важно восстановить наступательную позицию государства по отношению к агрессивной католической церкви.
На начальном этапе «борьбы за культуру» Бисмарк говорил, что при установлении правовой границы светского и духовного законодатели должны предусмотреть свободное пространство для обращения совести. «Правительство серьезно озабочено тем, чтобы каждая конфессия, и прежде всего такая многочисленная, как католическая, имела свободу передвижения внутри государства». И он же говорил о недопущении ситуации, чтобы такая конфессия могла осуществлять свое господство вне территории своего пребывания. Оппоненты Бисмарка представляли его вторгающимся в пространство свободы совести, однако в борьбе за свободу государства канцлер выражал решительное намерение ограничить влияние церкви.
Так же, как Бисмарк боролся против либеральных окружных судей и местных администраторов-советников, он намеревался действовать против школьной системы, если та захочет заняться политикой, и школьных служащих, если они своей деятельностью будут угрожать государству. Видимо, предполагая, что школы (прежде всего католические) могут выступить опорными пунктами сопротивления, Бисмарк видел главную задачу государства в том, чтобы применить все возможные меры для подавления сопротивления закону.
Государственному закону, который должен стать непреодолимой стеной, разделяющей пространство церкви и государства, Бисмарк придает характер действительного требования, стоящего выше всяких других инстанций. С данного момента для него любое сопротивление закону, изданному монархической властью, неприемлемо. Кажется, что Бисмарк противоречил своей позиции в конституционном конфликте, когда он восставал против конституции. Действительно, как мы видим, в конституционной системе не предусмотрены механизмы регулирования в исключительных случаях. И тогдашняя борьба Бисмарка была направлена на сохранение и укрепление монархического государства, чья воля выражена теперь в законе, которому правитель придает высшую силу.
Правовую позицию многочисленных врагов Бисмарк рассматривает как более неприемлемую, чем раньше. В письме 1853 года Бисмарк написал президент-министру фон Мантейфелю, что государственному служащему не подобает не подчиняться закону, который кажется ему неправомерным (имея в виду баденский конфликт с церковью). Означает ли это, что надо подчиняться Богу, а не светским властям, епископу, а не князю? Бисмарк уверяет: подобные утверждения противны его разуму. Суверенитет един, и единым должен оставаться
суверенитет законодательства! Все, кто представляет законы своего государства необязательными для себя, ставит себя вне закона. В этом пункте Бисмарк рассматривает революционное поведение католических епископов на одной линии с поведением отрицающей законы социал-демократии.
Между тем сущность реформ, в противоположность революции, заключается в намерении добиваться изменения закона легальным путем и подчиняться закону, пока он является действующим. Епископы заявили, что закон не является для них обязательным. Ссылки на свободу совести Бисмарк не принимал, отказал и партии «Центра» в аргументации, что правовое регулирование пространства личной совести не входит в прерогативу закона, поэтому такому закону нельзя подчиняться. Кстати, и социал-демократы тоже ссылались на невозможность закона ограничивать свободу совести. В позициях социал-демократии и «Центра» канцлер усматривал видимое сходство: обе организации переоценивали «личное измерение» в противовес «его величеству закону».
Вот здесь Бисмарк на основе своей привязанности к государству сделал решающий шаг к ошибочной формулировке отношений государства и личности, а стало быть, государства и церкви в своем правосознании. Не вступает ли тут Бисмарк на путь относительности всякого, в том числе выросшего из христианской веры, убеждения совести, квалификации этой веры как личного дела, которое необходимо подчинить влиянию его величества закона?
Бесспорный полемический акцент бисмарковских слов - речь идет о словесных баталиях в боевом парламенте - не снижает их полного веса и значения. По меньшей мере смягчает их вес. Величайшей важностью представляется то, что мы держим перед собой внутренние взаимосвязи, которые говорят о социальном законодательстве Бисмарка как об исполнении долга христианского законотворчества, как о подтверждении заповедей христианства.
Чтобы четко уяснить, как Бисмарк при этом переступает границы, которые установил Лютер для светской власти - когда речь идет не о теле и собственности, но о совести, - мы должны принять во внимание способ актуализирования, присущий сознанию Бисмарка, обязательства к законодательству. Каждый закон в своей конкретике может быть частью общего законодательства только на пути через человека, на пути привычного государственного акта принятия закона. Бисмарк участвует в законодательной процедуре в качестве ответственного человека прусского короля. Для него это столь значимо, что ни один закон не мог быть принят без его детального участия. В этой связи с христианским монархом, не исключая влияния со стороны палат парламента, Бисмарк старался держать законодательную процедуру в установленных рамках.
Как государственный человек, Бисмарк чувствовал ответственность за судьбу своей страны. Напряжение, которое развивалось в соотношении понятий «авторитет закона» и «свобода личности», он снимал, ставя во главу угла одно: должна быть обеспечена безопасность государства. Но каждое противоречие между суверенитетом государства и личной свободой не может быть преодолено. Человек подвержен грехопадению, он не идеален, отчего не только его стремление к свободе может выйти на неправильную дорогу, но и управляемая человеческой волей государственная власть и государственный авторитет.
Односторонность ориентации Бисмарка выражалась в том, что на первое место он выдвигал государство в ущерб свободе личности. Это ярко проявилось в его позиции в вопросе разграничения сфер государства и церкви в отношении личной организации брака (хотя его решение об обязательной гражданской регистрации брака со временем изменилось).
В 1849 году Бисмарк отверг представленное либералами мнение о гражданском браке, утверждая: не может быть задачей законодательства игнорировать святые для народа ценности. Бисмарк высказал надежду, что «корабль дураков» разобьется о скалу христианской церкви, потому что вера, стоящая на открытом слове Господа, крепче, чем вера, зиждущаяся на статье конституции.
Бисмарк, выступив в парламенте за введение гражданского брака, из тактических соображений взял на вооружение аргументацию Фалька, что государство вынуждено принять закон в целях самозащиты, чтобы устранить опасности со стороны части подданных Его Величества, которые породили возмущение епископов против законов и государства. Подобные соображения составили фон заявления канцлера, что он научился свои личные убеждения подчинять потребностям государства. «В данных обстоятельствах государство исполняет свой долг, выпуская закон, и я полон решимости провести закон в жизнь, даже если его требования противоречат моим юношеским убеждениям, но я служу интересам и потребностям государства в интересах мира и процветания моей отчизны как подданный слуга Его Величества».
Разумеется, Бисмарк не мог пожертвовать своим религиозным сознанием, а также построенным на нем правосознанием. Он оказался в конфликтной ситуации и после долгих размышлений решился на борьбу. В своей должности он проводил не догматику, а политику. Подчинение своего убеждения государственным потребностям не означало внутреннего разрыва с правосознанием. Вместе с тем он вторгается в религиозное сознание своего народа, ущемляет право церкви, полагая, что церковь в ее земном обличье должна быть подчинена примату государства. Он возражал членам «Центра», забывающим, по его мнению, что они живут в паритетном государстве, где религиозные убеждения каждого могут найти отражение в законе только до определенной степени. Отсюда важно законодательно закрепить право свободного выхода из церкви, деконфессионализацию школы посредством переноса надзора над школами с церкви на государство, а также установление гражданского законодательства, строго определяющего границы действия государства и церкви.
Упомянутое Бисмарком понятие паритета означает, что различные верования в своих политических правах не имеют отличия. Из тактических соображений Бисмарк старался из-
бегать дискриминации католической церкви, хотя и считал, что подлинного равенства в прусском государстве евангелистской и католической церкви не может быть: они взаимоисключающие величины, у них разные идейные основы. По этой причине Бисмарк вынужден был заботиться о светском характере государства, чтобы позволить двум церквям сосуществовать. Это полностью исключает принятие и одобрение конкордата, поскольку он - разновидность договора между государством и католической церковью.
Неверно смешивать стремление Бисмарка разделить сферы действия церкви и государства с попытками абсолютного отделения церкви от государства. Но при этом государство,
обладая полномочиями провести разграничительную линию между собой и церковью, в своей светской зоне должно иметь определенное право надзора над церковью. Или самостоятельность церкви необходимо обеспечивать, пока она не затрагивает самостоятельности
государства.

Библиография
1 Bismarck O. von. Die gesammelten Werke. Bd. XI. - Berlin: Friedrichsruher Ausgabe, 1924-1935. S. 295, 236.
2 Там же. S. 288.
3 Bismarck O. von. Op. cit. Bd. XI. S. 395.
4 Ibid. S. 295.
5 Ibid. Bd. XIII. S. 292.
6 См.: Marcks E. Bismarck. Eine Biographie 1815-1851. - Stuttgart, 1951. S. 316.
7 Rein G.A. Die Revulution in der Politik Bismarcks. - Berlin, 1957. S. 263.
8 Bismarck O. von. Op. cit. Bd. VIII. S. 65, 71.
9 См.: Kober H. Studien zur Rechtsanschauung Bismarcks. - Tubingen, 1961. S. 169.
10 См.: Бисмарк О. Воспоминания, мемуары. Т. 2. - М., 2002. С. 114.
11 Bismarck O. von. Op. сit. Bd. XI. S. 395.
12 Ibid. Bd. XIII. S. 181.
13 Ibid. Bd. VI. S. 43.
14 Ibid. S. 233.
15 Bismarck O. von. Op. cit. Bd. VI. S. 43, 45.
16 См.: Rubenstroh-Bauer R. Bismarck und Falk im Kulturkampf // Heidelberger Abhandlungen zur mittleren und neueren Geschichte. Heft 70. - Heidelberg, 1944. S. 69.
17 Bismarck O. von. Op. cit. Bd. VIII. S. 146.
18 Ibid. Bd. XI. S. 231.
19 Ibid.
20 Bismarck O. von. Op. cit. Bd. ХI. S. 306.
21 Bismarck O. von. Op. cit. Bd. ХI. S. 306.